Искусство в эвакуации

Искусство в эвакуации в ИРРИ

Открытый фестиваль искусств «Черешневый лес» и Институт русского реалистического искусства представляют выставку «Искусство в эвакуации».
В новой экспозиции, посвященной 70-летию великой Победы, — живопись, графика, фотографии, костюмы, документы из собраний Института русского реалистического искусства, Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, Музея Государственного Большого академического театра, Музея кино, Центрального музея Великой Отечественной войны, Государственного музея искусства народов Востока, Московского государственного академического художественного института имени В.И. Сурикова, Московского академического художественного лицея Российской академии художеств и частных коллекций.
В состав выставки вошли живопись и графика Игоря Грабаря, Роберта Фалька, Сергея Герасимова, Владимира Фаворского, Александра Лабаса, Юрия Пименова, Кукрыниксов, Гелия Коржева, Виктора Иванова, Петра Оссовского, Клары Власовой, Николая Чернышева, Михаила Кончаловского, рисунки Сергея Эйзенштейна, партитуры Сергея Прокофьева и Дмитрия Шостаковича, эскизы декораций и костюмов Евгения Енея, Владимира Егорова и Петра Вильямса, уникальные документальные свидетельства из семейных архивов и государственных хранилищ, а также эксклюзивные видеоинтервью с художниками, побывавшими в эвакуации.

Искусство военных лет

«Духовная атмосфера военных лет самым непосредственным образом повлияла на развитие советского искусства. Думаю, что ни в одной национальной культуре война не рождала столь колоссального взлета национального творчества. Искусство периода Великой Отечественной войны – феномен эстетический и социальный. Такого никогда не было!»

Дмитрий Шостакович

Выставка «Искусство в эвакуации» демонстрирует, каким невероятным образом было сохранено культурное наследие, как годы войны стали временем расцвета художественной жизни. В тысячах километров от Москвы и фронта была написана великая музыка, поставлены знаменитые спектакли, снято большое кино, организованы выставки выдающихся художников. Для многих мастеров военные годы стали временем творческого становления. Так, в Самарканде прошла защита первого выпуска живописного факультета Московского художественного института, полотна выпускников которого сейчас входят в собрания крупнейших музеев. В Куйбышеве впервые прозвучала гениальная Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, а труппой Большого театра была поставлена сложнейшая пятичасовая опера «Вильгельм Телль», в Тбилиси Сергей Прокофьев продолжал работу над «Войной и миром», в Алма-Ате Сергей Эйзенштейн снял главный советский блокбастер «Иван Грозный».

«Начались налеты на Москву. Черная ночь, зашторены окна, диагонально перекрещены стекла. Начинают визжать, завывать звериным воем сирены. Дети, старики и женщины спускаются в бомбоубежище, в подвал нашего большого дома на Мясницкой. Мы, мужчины, поднимаемся на крышу. Я отвечаю за угол дома рядом со мной — Петр Васильевич Митурич. Спицами прожекторы освещают небо, перекрещиваются- фантастическое зрелище. Слышится гул моторов самолетов. Одновременно с сильным гулким ударом меня ослепило ярким огнем. Что это – бомба? Она пробила крышу и застряла, и висит наверху, и в разные стороны расплескивает огонь. Он совсем рядом. Я отодвигаюсь, как могу, и пытаюсь сбить бомбу лопатой. Только бы успеть! Сбил! Быстро засыпаю её песком, ещё и ещё. Так почти каждую ночь осенью 1941 года я дежурил на крыше…Так родилась серия «Москва в дни войны»

Александр Лабас

Судьбы художников, писателей, композиторов, режиссеров переплелись и связались удивительным образом. Так посетители выставки смогут услышать архивную запись Седьмой симфонии Шостаковича, начатой в Ленинграде и законченной в Куйбышеве, увидеть акварели «Москва в дни войны» Александра Лабаса, на папке с которыми спал великий композитор в поезде, уходящем из осажденной Москвы, почитать впечатления от симфонии Игоря Грабаря, работавшего в Тбилиси над портретом Сергея Прокофьева, сочиняющего «Войну и мир» и музыку к «Ивану Грозному» Сергея Эйзенштейна, снимавшему свой фильм в Алма-Ате.

В блоке «Москва в дни войны», помимо серии Лабаса, будет представлена живопись и графика Юрия Пименова и Нины Симонович-Ефимовой, отказавшихся покидать столицу, и Василия Кирикова, работавшего в эвакуационном госпитале.

География выставки «Искусство в эвакуации» весьма обширна. Большой раздел посвящен произведениям, созданным в селе Воскресенское, куда была эвакуирована Московская средняя художественная школа для одаренных детей. В числе юных художников, вывезенных под Уфу Василием Почиталовым, Григорием Шегалем, Акиндином Шорчевым и Михаилом Добросердовым, были Гелий Коржев, Виктор Иванов, Павел Никонов, Петр Оссовский, Игорь Попов, Андрей Горский, Андрей Тутунов, Владимир Стожаров, Иван Сорокин, Александр Суханов, Клара Власова. Для многих из них тема войны и красота суровой русской природы стала одной из главных в творчестве. В нескольких залах будут представлены их произведения, созданные в эвакуации, а также полотна, написанные в зените творческой славы.

Самарканд, куда были вывезены художественные вузы Москвы, Ленинграда, Киева и Харькова, будет представлен такими именами, как Роберт Фальк, Владимир Фаворский, Николай Чернышев, Виктор Цыплаков, Клавдия Тутеволь, Макс Бирштейн, Игорь Радоман, Василий Нечитайло, Юрий Кугач. Здесь же можно будет увидеть несколько листов из знаменитого альбома «Москва-Самарканд» Сергея Герасимова.

Главным событием для Алма-Аты в годы войны стали съемки фильма «Иван Грозный». О процессе работы над кинокартиной расскажут фотографии, эскизы декораций, переписка и рисунки Сергея Эйзенштейна, костюмы персонажей и афиша московской премьеры, предоставленные Музеем Кино.

В Куйбышеве, где во время войны находился Большой Театр, были поставлены оперы и балеты «Вильгельм Телль», «Черевички», «Иван Сусанин», «Золушка», эскизы к костюмам и декорациям которых смогут увидеть посетители выставки.

«Живем вчетвером: Геля Коржев, Моня Миркин, Гена Самсонов и я. Комнатка крохотная, четыре кровати один столик, две табуретки. Свободного пространства нет. Рисуем и пишем сидя на кроватях. Удобства – во дворе, на морозе. Зато есть (пока работает движок) электричество. В коридорчике — печка, которая при наличии дров отапливает всю нашу избу (еще две комнаты на двоих и шестерых). Спим, не снимая пальто и валенки…»

Люциан Шитов

«Красок нам выдавали мало, вместо растворителя клопомор, помню, что, когда выдали два флакончика масла, мы на нем жарили лепешки, достав где-то муку. Конечно, этот контраст действовал на всех: изобилие продуктов в палатках и голод. В день, по карточкам, мы получали половину серой довольно тощей лепешки. Очень своеобразной была палатка, где мы получали по карточкам эти пол-лепешки. Выстраивались в палатку три очереди: одна – узбеки, вторая – узбечки и третья – эвакуированные»

Макс Бирштейн

На выставке и в каталоге, кроме произведений, будут представлены дневниковые записи и материалы видеоинтервью, повествующие, среди прочего, о бытовой стороне эвакуации. Студентам-художникам приходилось разводить краски клопомором, использовать мешковину вместо привычного холста и рисовать портреты уходящих на фронт за несколько куриных яиц, а их преподавателям — выбивать деньги на материалы для работы и заботиться о размещении подопечных в переполненных городах, параллельно устраивая масштабные выставки и организуя защиты дипломников. Артисты сдавали кровь для отправки в госпитали и выезжали на гастроли для фронтовиков на ручных дрезинах, кинореквизиторы использовали любые возможности, чтобы создать помпезные декорации и костюмы, разыскивая необходимые материалы у местного населения.
«Во время войны мы эвакуировались в Самарканд. Я утром преподавал, а потом шел в город рисовать. Все рисовал, что там было. В результате получились линолеумы, серия линолеумов. Там, в Самарканде, климат не позволял делать деревянные гравюры. Они расклеивались. И поэтому я перешел на линолеум первый раз, собственно, за всю жизнь»

Владимир Фаворский

Организация быта, однако, всегда отступала перед жаждой творчества. Роберт Фальк в носках и галошах (другой обуви у него попросту не было) читал вдохновенные лекции о Париже и искусстве импрессионистов, Игорь Грабарь принимал к дипломной защите «действительно исключительной высоты исполнения, замысла и таланта» картины. «Есть такие, что кроют самые лучшие и самые прославленные конкурсные программы, собранные за 150 лет в Музее Академии художеств и казавшихся недосягаемыми по выполнению», — писал он брату Владимиру из Самарканда. Во время напряженных съемок «Ивана Грозного» Сергей Эйзенштейн, работающий в тесном контакте с Сергеем Прокофьевым, задумывает исследование на тему музыки в кино, которое впоследствии стало серией лекций, прочитанных после войны во ВГИКе.

Самарканд, Уфа, Пермь, Новосибирск, Нальчик, Тбилиси, Ташкент, Алма-Ата. У этой выставки, как, впрочем, и вероятно, у любой экспозиции, связанной с искусством в эвакуации, не хватит места, чтобы вспомнить и переосмыслить эти странные, страшные и прекрасные годы. Остается лишь уповать на то, что выставленные экспонаты и свидетельства тех лет позволят зрителю взглянуть на себя не как на безмолвные осколки уже туманного прошлого, но как на некий портал в те города, названий которых уже нет на картах, или они больше не часть нашей страны, но где люди искусства оставили свои, и по сей день не зарастающие следы.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *